Раздражение накатывало прибоями. Маленькая волна, еще волна, еще, еще, затем передышка и просто гигантский тайфун, а потом опять маленькая волна. На кого Сасаки умела злиться, так это на себя и на отца. На себя - всегда шутливо, мелко, без особой искренности, а вот на родителя..Наверное, это был единственный человек, которого она почти ненавидела. Почти, потому что действительно, без обратного пути ненавидеть девушка не могла по определению, по характеру.
Папа приехал сегодня и снова, будто все еще был ее мужем, отчитал маму за воспитание общей дочери. Это было неприятно..И за себя, и за любимую маму, которая полностью понимала Саки, но оправдаться перед бывшим мужем не могла. Отец не хотел принимать увлечений девочки-подростка, считая все это неправильным, недостойным и вообще просто противным. Сегодня он распылялся по поводу плаката на кухне..и это было ужасно, отвратительно, так, что девушке хотелось долго-долго кричать. Прождав час, Морисита поняла, что зарываться в подушку и дальше делу не поможет и сбежала из дома, не показываясь на глаза, слава богу, только биологическому отцу и шепнув маме, что "вернусь попозже".
Злясь, ругаясь и разве что только не извергая пламя изо рта, она пришла к парку и уселась на одну из скамеек. Плеер она забыла, телефон, на котором на крайний случай также можно было послушать музыку, тоже, но возвращаться совсем уж не хотелось. В парке главным образом бродили влюбленные парочки, а Сасаки переключилась на камень у скамейки, пиная его ногой. Сил его сдвинуть не хватало, но успокаивающее было великолепным
- Я. Ненавижу. Всяких. Ничего. Не. Понимающих. Мужчин. Которые. Даже. Свою! Жизнь! Устроить! Не! Могут! - выдыхала она при каждом ударе, все больше злясь. Но так долго испытывать отрицательные эмоции было нельзя, Саки это прекрасно понимала и, оставив в покое камень, стала думать, как же себя развеселить.
Немного покусав нижнюю губу, она шустро поерзала на месте, оглядываясь нет ли кого поблизости, и..запела.
- Tsuyogatte bakari ja hontou no kao wasurechau kara.. - казалось, что песня как-то отражает ее собственные чувства сейчас. Петь она любила, хоть никто об этом и не знал. Голос был нежным, мягким, пусть не совсем подходил под лирику Газетто и уж совсем точно не был похож на вокал Таканори, но..это было приятно слушать. По крайней мере, слух песня не резала - это точно. Спев свой любимый отрывок из Miseinen, девушка как-то успокоилась и снова на прощание подтолкнула ногой камень. Немного не рассчитав. - Вот черт.. - она наморщила носик, потирая ушибленный палец.

Офф: прости, вчера не смогла, свет отключили хд